Ленин и дети

Ленин любил детей и расстреливал их реже, чем взрослых. Своих детей у него не получалось, поэтому он любил чужих. Бывало, на рыбалке наловит детей, а потом хитро прищуривается и рассказывает им сказки. Про то, как жил⁠-⁠был царь, и было у него три сына, а потом царя расстреляли, и сыновей его расстреляли, а кому сказка не нравится — тех тоже расстреляют. Дети пугались и плакали, тогда Ильич надевал на них красные галстуки и отпускал на волю. Так появилась пионерская организация.

Однажды Ленин собрался к детям на новогоднюю ёлку. Надел костюм зайчика и пошёл. А навстречу Дзержинский с пулемётом и в противогазе.

— Куда это вы? — интересуется Ленин.

— Свежих контрреволюционеров завезли,⁠— отвечает Дзержинский.⁠— Будем их расстреливать с конфискацией.

— А зачем противогаз? — снова спрашивает Ильич.

— Не хочу нюхать врагов народа! — говорит Дзержинский.

— С конфискацией — это, конечно, архизамечательно,⁠— говорит Ленин.⁠— Коммунизм, например, есть как раз советская власть плюс конфискация всей страны. Но лучше пойдёмте со мной на ёлку: поможете детей подержать, пока я буду прищуриваться.

Пошли они вместе, а навстречу Луначарский, весь в пенсне.

— Вы детей видели? — спрашивает его Ленин.

Луначарский себя по карманам похлопал:

— Нет,⁠— говорит,⁠— не видел.

— Безобразие! — воскликнул вождь пролетариата.⁠— Нарком просвещения, а детей не видели. Пойдёмте с нами на ёлку, я вам покажу. Только выверните пенсне наизнанку, чтобы сошло за карнавальный костюм.

Идут они втроём и видят товарища Цюрупу.

— Цуп⁠-⁠цюруп! — зовёт его Ильич.⁠— Цуп⁠-⁠цюруп!

А Цюрупа как на всё это посмотрел — Ленин в костюме зайчика, Дзержинский с пулемётом и в противогазе, Луначарский весь в пенсне наизнанку,⁠— так перепугался до полупрозрачности и заперся в секретный сейф. Его за это разжаловали из наркомов продовольствия, а продовольствие конфисковали.

Вдруг откуда ни возьмись выскакивают Каменев и Зиновьев. У одного пейсы в бигудях, а у другого из⁠-⁠под ермолки маца торчит. Галдят, руками размахивают, а глазами сверкают так, будто у них в каждом глазу по гиперболоиду инженера Гарина.

— Вы чего,⁠— спрашивает Ленин,⁠— некошерной травы накурились? Марш на ёлку!

А они как гаркнут в один голос:

— Лето ведь! Лето на дворе, Владимир Ильич! Какая же летом ёлка?

Смотрит Ильич — и правда лето. Красная площадь зеленеет, аэропланы чирикают, на Кремлёвской стене маршал Будённый прилёг загорать, а усы на глаза надвинул.

— Безобразие,⁠— говорит Ленин.⁠— Что же вы, товарищ Луначарский, всех на ёлку навострили? Так и до светлого будущего можно доиграться. А пойдёмте лучше на рыбалку, там и пулемёт Феликса Эдмундовича пригодится.

Пошли они все на рыбалку, да так с тех пор и не возвращались.

А когда после советской власти всё разворовали, из Кремля первым делом украли самый большой сейф. Думали, там золото партии. Открыли — а там только испуганный скелет товарища Цюрупы. Он нам это всё и рассказал.